Лилия с шипами - Страница 20

— Лиль, ну пожалуйста, я ж тебя так редко о чем-то прошу… — пролепетала Танька.

— Ла-адно, — простонала я, — сейчас, оденусь…

«Какого черта я делаю здесь?» — спрашивала я себя через час, сидя у подъезда Танькиного дома, сжимая в замерзшей руке телефон. Полчаса назад Танька сказала мне сидеть здесь, никуда не уходить, и быть готовой по первому же сигналу мчаться ей на помощь. Первые десять минут я несла вахту около ее двери, но воплей и шума не последовало, после того как, Танька вошла в квартиру. Потом спустилась, как и было договорено, вниз, на детскую площадку. Сидя на заснеженной скамейке, я с тоской вспоминала далекую теплую ванну и постель, в которую так и не попала. Зачем она так усиленно добивалась моего присутствия? Всю дорогу сюда, она была невероятно возбуждена, стремительно что-то рассказывала, правда, я так и не смогла уловить суть рассказа, все время вытаскивала свой телефон, словно ждала какого-то важного звонка. Впрочем, один раз он и впрямь, позвонил. Разговор у нее был короткий — она лишь пару раз ответила «да» и один раз «нет». И еще — «это слишком долго». На мой вопрос — кто это был, она отмахнулась — «А, ерунда, с магазина звонили». Но я была уверена, что это далеко не так. После того звонка она вдруг пошла медленнее, а до тех пор почти бежала, теперь же останавливалась у каждого киоска, и разглядывала на витринах какую-то ненужную и неинтересную мелочевку. И вот итог — я сижу тут одна, и жду неизвестно чего.

Наконец, я не выдержала, встала и двинулась в сторону подъезда, собираясь устроить скандал, но не успела протянуть руку к двери, как она сама распахнулась, и мне навстречу выскочила раскрасневшаяся Танька.

— Ой, Лиль, прости, солнц, прости, пожалуйста, ты тут наверно замерзла, меня Вовка не отпускал, я не могла выйти, извини, а? — скороговоркой выпалила она, и моя заготовленная речь куда-то испарилась, и осталось только беспокойство за подругу.

— С тобой все в порядке? Он тебе ничего не сделал? Что случилось?

— Все нормально, не волнуйся, просто мы с ним… Поспорили… Все в порядке. Он мне не хотел документы отдавать, пришлось применить некоторое насилие. Ну, пошли, чего стоишь? — она потянула меня за рукав.

— Какое-такое насилие ты к нему смогла применить? — удивилась я, трогаясь с места. — Ты ж говорила он борец!

— Стрррашное насилие! — ухмыльнулась она. — Я сказала, что если он меня не отпустит, то его дружки узнают, что он их накалывает постоянно.

— В чем накалывает? — заинтересовалась я.

— Не важно, — отозвалась Танька, снова вглядываясь в дисплей телефона.

— Ты что, звонка ждешь? — не выдержала я.

— Да нет, ничего… Ой, смотри, вон лоток с фруктами! Мандаринов хочу, сил нет! Пойдем, купим!

— Танька! Я замерзла как цуцик! Домой хочу! Потом купим, пошли уже, а?

— Нет уж, я хочу сейчас! Потом к Новому году все разберут, только сейчас! Это всего пара минут…

Десятая глава

У самого дома я уже еле волокла ноги. А Танька наоборот, когда мы медленно заворачивали за угол, вдруг, в очередной раз, глянув на дисплей телефона, быстрым движением, почти не глядя, ткнула его в карман, схватила меня за рукав и потащила за собой словно на буксире, не обращая внимания на мои вялые попытки отстыковаться.

— Давай, поторопись, сколько можно плестись уже, сама же домой хотела поскорее попасть, а так как ты идешь, мы до завтра не дойдем!

Но вот, наконец, и подъезд. Дверь, как обычно, в последнее время, открыта нараспашку и подперта кирпичом. Не успев войти, Танька отпустила мой рукав, и вприпрыжку помчалась вверх по лестнице, крикнув через плечо:

— Не отставай!

— Тань, куда понеслась, меня забыла! — крикнула я, следя за тем, как она скачет вверх, перепрыгивая через ступеньку.

— Давай, давай, чего ты плетешься! — не оборачиваясь, отозвалась она, и исчезла за поворотом.

— И так благодаря тебе, еле шевелюсь, чего там — давай! — проворчала я, и, остановившись отдохнуть, печально глянув в сторону вечно не работавшего лифта, принялась расстегивать дубленку.

— Уф, запарилась… Ты гуляла и отдыхала последние два дня, а я-то по конюшням, то по магазинам и заметь, не за покупками, а тут еще и голова постоянно кружится… — буквально вырубаясь на ходу, с трудом выговорила я. — Тань! У тебя все равно ключа нет, ты его на столе оставила, будешь ждать под дверью, пока доползу.

Я вздохнула и поставила ногу на ступеньку. Вдруг до меня донеслись сверху какие-то сдавленные звуки. Забыв про усталость, стрелой взлетела вверх по лестнице. На втором этаже меня встретила такая картина, при виде которой мои ноги подогнулись, и пришлось опереться спиной о стену, чтобы не упасть.

Татьяна лежала ничком на полу, рядом валялся её пакет, из которого по всей площадке раскатились мандарины. Склонившись над моей подругой, стоял какой-то парень, приставив к её горлу нож. Второй обшаривал её карманы. Что-то словно сжало мне грудь — я вдохнула, а выдохнуть никак не получалось. На несколько секунд сердце перестало биться, а потом вдруг так бешено заколотилось, что я закашлялась. Мой хриплый кашель эхом раскатился по лестнице.

— Стоять, коза, — процедил тот, что обыскивал Таньку. — Шевельнёшься, мы её прирежем сразу.

Я и не думала шевелиться. Просто потому, что была на это просто не способна. Меня сковал такой дикий страх за подругу, что если бы они мне сказали выпрыгнуть из окна, то сделала бы это. Я открыла рот пытаясь сказать: — Заберите у меня деньги, все заберите, только не трогайте ее! — но не смогла издать ни звука. Перед глазами сгустился знакомый туман, в котором замелькали какие-то невнятные образы. Разглядеть ничего не получалось, тем не менее, было понятно, что это что-то очень страшное…