Лилия с шипами - Страница 37

Странное дело, почему-то, после того, как я пришла в себя от увиденного, на меня снизошло такое спокойствие, замешанное на цинизме, что просто поразительно. Ну, трупы, ну, на балконе. На моем балконе… Подруга — предательница. Чужие мужики в моем доме ночью… пфф, если учесть, что я две ночи провела практически в одной квартире с покойниками, что мне живые… А ведь те стали мертвыми исключительно благодаря мне! Ну, и чего мне теперь боятся? Нет уж, страшнее ничего уже быть не может, а значит, нечего и дергаться. Все самое страшное я уже пережила. Родителей потеряла. Подругу теперь, вот, тоже. Стала виновницей смерти нескольких человек. Чего еще бояться? Что меня убьют? Хотели бы, уже убили, когда спала. А бодрствующую меня, как выяснилось, голыми руками, и даже ножами не возьмешь. В глазах неожиданно замутилось, и я механически вытерла слезы, мешающие смотреть. К черту рефлексии!

— Ну, я жду! — терпеливо сказала я Таньке, которая присев на краешек дивана сидела с видом нагадившего в хозяйские тапки котенка.

— Ну… Я нечаянно! — выпалила она.

— Что-о? — выпучила я глаза, разом растеряв все спокойствие. — А ну-ка еще раз повтори! Мне послышалось, что ты нечаянно сначала внесла в мою квартиру два трупа, и так же нечаянно потом вынесла их под покровом ночи. Ась?

— Лиль, ты только не злись, ладно, а то мне страшно…

— Господи, поздно же ты спохватилась! Раньше надо было бояться, когда всю эту аферу провернуть задумала. Ладно, давай по порядку.

Танька молчала, пытаясь провертеть пальцем в диване дырку.

— Окей, я тебе помогу. За каким лешим ты их приперла ко мне? И за каким лешим тебе вообще это было нужно? Почему не вызвала полицию?

— Лиль, ты только не злись… — увидев, как я вскинулась, она в страхе прижалась к спинке дивана, и протараторила: — У меня условный срок был, я боюсь милицию…

От удивления раздражение слетело с меня как шелуха с лука: — Как ты сказала? Ты была осуждена? Что за чушь? Когда? За что? Почему я ничего об этом не знаю?

— Два года назад. Я стащила в супермаркете кой-какие шмотки, ну, и еще там, по мелочам, ерунда просто! Ну и… Год условно. Я не хотела тебе об этом ничего говорить, ты ж у нас такая правильная, перестала бы со мной общаться. А если я окажусь замешана в таком деле, как это, меня точно посадят не разбираясь.

— Ну и дура-а… — протянула я. — Ладно, об этом позже. Какого черта ты их вперла ко мне?

— Ну, представь, Лиль. Как их можно было вытащить из многоэтажного дома среди бела дня? Хоть на кого-то да наткнулись бы, не на первом, так на втором трупешнике…

Меня перекосило от последнего слова, но я промолчала, кивком головы давая ей понять, чтоб продолжала.

— … Куда их было девать? И потом, времени ни грамма, в любой момент, к примеру, твою соседку могло на площадку вынести, до сих пор поражаюсь, как она нас не просекла… Хотели на чердак, так там закрыто было, люк, зараза, приварен. Только к тебе, с глаз подальше унести. Хорошо я про балкон подумала, ты ж им не пользуешься никогда. — В процессе рассказа, Танька оживала на глазах: голос стал тверже, взгляд уверенней, она перестала дрожать, и уже не цеплялась судорожно за диван, как за спасательный круг. Мда-а…

— Счастье, что Артурик целлофан приволок, где он его так быстро взял, не знаю, ты уж извини, я тебе про теплицы наврала, ну надо ж было что-то сказать…

— Да ты не стесняйся, ври дальше, мне уже не привыкать, — поощрила я ее.

— Да ладно тебе… А потом думаю — ну что делать? Тебе сказать, так ты ж точно ментов вызовешь, ведь вызвала б, правда?

— Конечно. Саньке уж точно бы рассказала, пусть бы и разбирался, это его работа. И наверняка, если б мы к нему обратились, никаких лишних движений тебе делать бы не пришлось, ну сходила бы пару раз, побеседовала б со следователем, то бишь, с Саньком, и все. Можно подумать, если ты была под следствием, и даже условно осуждена, это автоматически тебя ставит в ряды убийц. Очнись, Татьяна! Они убили друг друга, и наверняка это любая экспертиза подтвердит! Причем здесь ты или я? А вот теперь, ты завязла по самые уши и меня втянула. Поди, докажи, что я знать не знала, что они в моей квартире прохлаждались двое суток! Что вы умудрились их внести и вынести незаметно для меня! Почти незаметно…

— Лиль, ну уж ты-то должна меня понять, ты ж моя подруга…

— И ты еще после всего того что натворила, имеешь наглость называть меня своей подругой? — на меня вновь накатил почти неконтролируемый приступ бешенства. «Почти», потому что в этот раз, он ощущался несколько отстраненно. Казалось, вокруг меня завис какой-то темный туман, окутавший мое тело, щупальца которого, как солнечные протуберанцы, тянулись к Таньке.

Заинтересовавшись этим явлением, и одновременно пытаясь удержать эти щупальца около себя, не дав им дотянуться до Таньки, я забыла о причине своей вспышки. Закрыла глаза, и попыталась сосредоточиться на чем-нибудь позитивном. Вот подо мной мой любимый конь Корсар, копыта мерно стучат по твердой почве, земля клочьями вылетает из-под копыт. В какой-то момент даже появилось то чувство полета, какое бывает, когда конь скачет во весь опор…

— Лиль, ты меня слышишь? — донесся до меня тихий шепот Таньки.

Вздрогнув, я открыла глаза и взглянула на нее.

— Как себя самочувствуешь? — осторожно поинтересовалась я. От подозрительного тумана не осталась и следа, но ощущалось некоторое опустошение.

— Я — нормально. А ты? Мне показалось, что ты отключилась на минутку.

— Ну… Типа того… — я облегченно выдохнула — похоже, мне удается понемногу управляться с этой дрянью, что поселилась во мне. Хотя, и впрямь, сонливость прямо какая-то ненормальная, кажется, вот-вот усну. Стоп!